Дорогие братия и сестры, в сегодняшнем воскресном евангельском чтении мы слышали притчу, тот отрывок, про который вспоминал покойный отец Димитрий Смирнов, Царствие ему Небесное, когда говорил про тех, кто заявляет, что он не понимает Евангелия: «Что тут непонятного? Вышел сеятель сеять…». Так вот, сегодня речь пойдет у нас как раз об этом самом сеятеле.
Господь говорил к народу в притчах и мы знаем, что гомилетика, наука, которая обучает будущих священников тому, как правильно говорить проповеди, учит, что в притчах нам, священникам, говорить нельзя. Господь говорил притчи по Своей Божественной природе и эта форма преподнесения важного и единого на потребу была доступна только Ему, иначе дай нам только волю и мы такое нагородим в выдуманных нами притчах, что и сами забудем, что имели в виду. Господь Слово использовал притчевую подачу информации в совершенстве и Его притчи учат нас в веках, они никогда не устареют в используемых там образах, они на все времена.
И тут еще хотелось бы обратить ваше внимание на ту полноту, с которой передает эти смыслы наш родной церковнославянский язык.
Сейчас в нашей Церкви многие умничают и, имея по три высших образования, утверждают, что церковнославянский язык якобы должен отойти в прошлое и, мол, почему французы и англичане, японцы и немцы молятся на своих языках, а мы должны вот эти «иже еси на небеси» до сих пор терпеть… В корне неправильное и диавольское мнение! Эти бедные люди не понимают важного, того, что не дано французам и японцам — нам дан великий дар, который мы должны хранить, это наш церковнославянский язык! Наш сакральный язык, предназначенный для общения с Богом. Тот русский язык, на котором мы говорим с вами на своих кухнях, тоже может употребляться в молитве, но церковнославянский язык — это наше сокровище, в котором заключено большое богатство той педагогики, которая может нас приблизить к Богу, помогает спасти нам наши бессмертные души. На церковнославянском языке невозможно кого-то оскорбить, невозможно согрешить, используя его.
И посмотрите, как четко в причте о сеятеле раскрывается тот смысл, который с греческого донесли до нас наши святые предки именно на церковнославянском языке.
Нам дана заповедь не метать бисер перед свиньями (Мф. 7:6), где речь идет о людях, которые не хотят, а порой даже и не способны понять то, о чем говорил Господь. Притчи Христа своими образами, иллюстрируя жизнь, заставляют человека выйти из его безбожной повседневности и на предельно понятном примере показать Истину. Кстати, полезно помнить и продолжение того образа с бисером и свиньями, где говорится о том, что когда эти свиньи, которым бросили бисер, поймут, что его невозможно съесть, ибо думают только о земном, обратясь, растерзают нас, потому что они думали, что мы им дали что-то ценное в смысле еды, а мы им все про свое, про небесное говорим, что их только раздражает, почему из общения с нашими близкими и домашними о Боге мы и остаемся потом во всем виноватыми, нас потом растерзывают обвинениями во всем что угодно, лишь бы только мы заткнулись бы со своей истиной и не лезли к ним в душу, «не учили нас жить», как сейчас часто говорят. По церковнославянски эта мысль звучит так: «ва́мъ е́сть дано́ вѣ́дати та́йны Ца́рствiя Бо́жiя, про́чымъ же въ при́тчахъ, да ви́дяще не ви́дятъ и слы́шаще не разумѣ́ютъ» (Лк. 8:10).
В Своем объяснении притчи о сеятеле Господь говорит очень интересные вещи, которые при чтении Евангелия на русском невозможно понять во всей глубине.
«…прихо́дитъ дiа́волъ и взе́млетъ сло́во от се́рдца и́хъ, да не вѣ́ровавше спасу́тся« (Лк. 8:12).
У нас большая часть страны так думает, что они не веря спасутся — однако, спастись хотят все, что очень примечательно. Человек не хочет даже думать о перспективе попадания в адские муки, но начать делать что-то для этого, начать менять свою жизнь — это уже путь веры, пусть ограничений каких-то, начало аскетики, а на это не каждый способен. Мы воспитаны так, что нам все на блюдечке должно быть подано и это потребительское отношение к сытой жизни перекочевало и, к сожалению, в область наших духовных устремлений.
«…и́же егда́ услы́шатъ, съ ра́достiю прiе́млютъ сло́во: и Сiи́ ко́рене не и́мутъ, и́же во вре́мя вѣ́руютъ, и во вре́мя напа́сти отпада́ютъ» (Лк. 8:13).
Когда свиньям бросить что несъедобное, они тоже сначала радуются, потому как думают, что им исходя из их привычек что-то дают вкусненькое, почему и злятся они после и терзают нас, так как не разделяют с нами наших представлений о ценности бросаемого. Здесь речь идет про тех, кто преодолел в себе это желание растерзать, они даже радуются. «Батюшка, обязательно придем к вам в храм, обещаем!». Такое часто слышишь, но за все время, что я священник, только пару раз встречал выполнение этого обещания со стороны людей. Особенно это почему-то касается тех, кто приносит крестить своих детей.
«…сі́и су́ть слы́шавшiи, и от печа́ли и бога́тства и сластьми́ жите́йскими ходя́ще подавля́ются, и не соверша́ютъ плода́ (Лк. 8:14).
Мы, предстоящие тут, далеко не миллионеры, и часто думаем, что только вот богатство человека может отвлечь от Бога, только в своей неблагодарности человек не интересуется ничем духовным. Однако нет, обратите внимание на слова «от печали» и «подавляются». Знаете, есть такое понятие у военных, как «подавление артиллерией», вот так и враг нашего спасения часто подавляет нас мыслями, мысли — его снаряды, которые нас действительно подавляют и мы также может из-за этого отступать от Бога.
«а и́же на до́брѣй земли́, сі́и су́ть, и́же до́брымъ се́рдцемъ и благи́мъ слы́шавше сло́во, держа́тъ и пло́дъ творя́тъ въ терпѣ́нiи« (Лк. 8:15).
Чтобы нам сохранить себя в послушании Богу, нам необходимы не только вера и добродетели, но прежде всего терпение. Терпения самих себя нам бы побольше, потому как видим мы себя, Господь приоткрывает нам нас настоящих, и не отчаяться бы нам в такие моменты, только бы стерпеть. А когда человек себя терпит, он и окружающих не особо замечает, а если и замечает, то прощает сразу, потому как видит — как же трудно бывает оставаться с «добрым сердцем и благим».
«имѣ́яй у́шы слы́шати да слы́шитъ» (Лк. 8:15).